Сэр Грэй собрался с духом и выпалил то, что лежало у него на душе уже долгое время:
- Я люблю Вас!
- Ах! - вскрикнула смертельно побледневшая леди Роуз, прижимая ладонь к сердцу. - Как Вы смеете мне такое говорить?! Как вы посмели! Подобное!
Сэр Грэй почувствовал, что сердце бьется как сумасшедшее, и понял, что нужно уходить как можно быстрее, но леди Роуз уже начала кричать: "Папа! Мама! Сестры!", и до этого пустующая комната заполнилась людьми. Отец леди Роуз, сэр Эш, напуганный интонациями в голосе обожаемой дочери, позвал охрану, и сэр Грэй осознал, что он обречен.
- Что случилось, детка? - кинулся отец к леди Роуз, захлебывающейся рыданиями. Мужчина был испуган и растерян, но подспудно понимал, что дело в том госте, чей визит длился с самого утра. Он еще после завтрака почувствовал что-то тревожное в воздухе, когда леди Роуз под руку с этим странным юношей прогуливалась в саду.
Очень странный юноша.
- Он... - вдруг пробилось сквозь всхлипы дочери, - он сказал мне... нечто ужасное, папа! Он сказал, что... - леди Роуз понизила голос, а сэр Грэй лишь еще ниже опустил голову. - Он сказал, что любит меня.
- ЧТО?! - взревел сэр Эш, мгновенно багровея и одним рывком поворачиваясь к обидчику, надвигаясь на него, как свирепый медведь. - ЧТО ТЫ СКАЗАЛ МОЕЙ ДОЧЕРИ?! ТЫ, НЕГОДЯЙ!!
Сэр Грэй попятился. Он не был трусом, но каждый в их городе знал, что связываться с разъяренным сэром Эшем - верх глупости и сумасшествия.
- Охрана! - тем временем рявкнул отец леди Роуз. Подоспевшие полисмены переводили взгляд с багрового сэра Эша и бледного сэра Грея на плачущую леди Роуз, которую утешали мать и сестры.
- Уведите его, - наконец цедит сэр Эш, и сэр Грэй даже не сопротивляется.
В течение двух дней после вышеописанного происшествия сэр Грэй понимал, что его жизнь закончена. Обвинения, выставленные сэром Эшем, ошеломили высшую власть. На суде, который состоялся на второй день, в сэра Грэя летели проклятия, ругань и один раз даже камень. Его надзиратели, стоявшие рядом с ним, даже не пытались остановить толпу.
Газеты вопили о его поступке. Сплетни обошли весь город, и даже другие заключенные смотрели на сэра Грэя как на убийцу. Тому было уже все равно - суд приговорил его к казни через повешение.
"Что с ними всеми?" -сам у себя спросил сэр Грэй, когда ему надевали петлю на шею. Глядя в беснующуюся толпу черни, единственными радостями которой был ежегодный маскарад в честь летнего солнцестояния и нередкие казни, мужчина тщетно пытался найти сочувствующее ему лицо. Люди орали и визжали. Женщины шептались и бросали на него брезгливые взгляды, и сэр Грэй даже сейчас слышал: "Он сказал бедняжке... ты знаешь, что он сказал. Как он посмел, изверг? Девушка вне себя от горя, а ее отец опозорен..."
Глядя на встающее из-за горизонта солнце, сэр Грэй думал лишь о том, что что-то в их мире не так.