«Дайте мне всего шесть строк, написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить»
Сюжет
Фильм представляет собой последовательность разноплановых, зачастую шокирующих, сюрреалистичных образов.
Картина открывается известной сценой, в которой Луис Буньюэль последовательно: точит лезвие бритвы, выходит на балкон, смотрит на полную луну, а затем делает лезвием надрез по глазу девушки, сидящей в кресле. В это же время тонкое облако пересекает диск луны.
«Моя подруга любит нежность легких разрезов скальпеля на выпуклости зрачка»… Сальвадор Дали.
«Буньюэль сам рассказывал мне, что этот эпизод придумал Дали, которому он был непосредственно подсказан подлинным видением узкого и длинного облака, прорезающего лунный диск». Жорж Батай.
Далее мы видим руку с дыркой, из которой выползают муравьи; оторванную кисть руки; мужчину, который тащит за собой два рояля с полуразложившимися мёртвыми ослами и двумя привязанными к роялям священниками; человека, стреляющего в другого человека; женщину, перекатывающую по мостовой отрубленную руку, и так далее. Все эти образы к концу фильма так и не складываются[источник не указан 202 дня] в подобие сюжета, оставаясь загадочными и неопределёнными.
В ролях
Луис Буньюэль — Мужчина в прологе
Сальвадор Дали — Священник
Симона Марейль — Девушка
Пьер Батчефф — Мужчина
Интересные факты
В основе сценария фильма «Андалузский пёс» лежат два сновидения его создателей Луиса Буньюэля и Сальвадора Дали.
«Андалузскими псами» в Студенческой резиденции[1] презрительно называли южан; прозвище означало:слюнтяй, маменькин сынок, недотёпа, растяпа и т. п.
Для съёмок эпизода с проведением лезвия по глазу девушки использовался коровий глаз. Эта знаменитая сцена считается одной из самых жестоких в истории мирового кино.
Фильм содержит аллюзии на произведения нескольких писателей того времени, в том числе на стихотворения Федерико Гарсиа Лорки и роман Хуана Рамона Хименеса «Платеро и я» (исп. Platero y yo, 1914), который создатели фильма сильно недолюбливали.
На премьере фильма в Париже в 1928 году у Луиса Буньюэля были запасены полные карманы камней, чтобы в случае скандала иметь возможность отбиться от разъярённых зрителей. Опасения режиссёра оказались напрасными.
Следующий фильм Буньюэля «Золотой век» (Âge d’or, 1930) считается стилистическим продолжением «Андалузского пса».
В 1960 году Буньюэль добавил к фильму саундтрек — музыку из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» и два аргентинских танго. Эту же музыку играл граммофон во время премьерных показов фильма.
Фильм представляет собой последовательность разноплановых, зачастую шокирующих, сюрреалистичных образов.
Картина открывается известной сценой, в которой Луис Буньюэль последовательно: точит лезвие бритвы, выходит на балкон, смотрит на полную луну, а затем делает лезвием надрез по глазу девушки, сидящей в кресле. В это же время тонкое облако пересекает диск луны.
«Моя подруга любит нежность легких разрезов скальпеля на выпуклости зрачка»… Сальвадор Дали.
«Буньюэль сам рассказывал мне, что этот эпизод придумал Дали, которому он был непосредственно подсказан подлинным видением узкого и длинного облака, прорезающего лунный диск». Жорж Батай.
Далее мы видим руку с дыркой, из которой выползают муравьи; оторванную кисть руки; мужчину, который тащит за собой два рояля с полуразложившимися мёртвыми ослами и двумя привязанными к роялям священниками; человека, стреляющего в другого человека; женщину, перекатывающую по мостовой отрубленную руку, и так далее. Все эти образы к концу фильма так и не складываются[источник не указан 202 дня] в подобие сюжета, оставаясь загадочными и неопределёнными.
В ролях
Луис Буньюэль — Мужчина в прологе
Сальвадор Дали — Священник
Симона Марейль — Девушка
Пьер Батчефф — Мужчина
Интересные факты
В основе сценария фильма «Андалузский пёс» лежат два сновидения его создателей Луиса Буньюэля и Сальвадора Дали.
«Андалузскими псами» в Студенческой резиденции[1] презрительно называли южан; прозвище означало:слюнтяй, маменькин сынок, недотёпа, растяпа и т. п.
Для съёмок эпизода с проведением лезвия по глазу девушки использовался коровий глаз. Эта знаменитая сцена считается одной из самых жестоких в истории мирового кино.
Фильм содержит аллюзии на произведения нескольких писателей того времени, в том числе на стихотворения Федерико Гарсиа Лорки и роман Хуана Рамона Хименеса «Платеро и я» (исп. Platero y yo, 1914), который создатели фильма сильно недолюбливали.
На премьере фильма в Париже в 1928 году у Луиса Буньюэля были запасены полные карманы камней, чтобы в случае скандала иметь возможность отбиться от разъярённых зрителей. Опасения режиссёра оказались напрасными.
Следующий фильм Буньюэля «Золотой век» (Âge d’or, 1930) считается стилистическим продолжением «Андалузского пса».
В 1960 году Буньюэль добавил к фильму саундтрек — музыку из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» и два аргентинских танго. Эту же музыку играл граммофон во время премьерных показов фильма.